Норма либретто краткое содержание. Чем дальше, тем страшнее
Летом 1830 года выдающийся мастер бельканто Винченцо Беллини заключил контракт с одним импресарио, согласно которому обязывал себя написать две оперы. В этот период композитор сделал выбор, который впоследствии дал жизнь его превосходнейшему произведению. В письме от 23 июля Беллини сообщал, что его выбор пал на французскую трагедию Луи Александра Сомэ под названием «Норма, или Детоубийство ».
Испокон веков главной темой в серьезной опере является конфликт между долгом и зовом чувств. Опера «Норма» - классический пример такого противостояния. Это, прежде всего противостояние любви и долга. Но как быть, если долг подразумевает полностью противное любви?
Д ействие оперы охватывает период около 50 г. до н.э. По всей Галлии кишат легионы Цезаря. Друиды готовят восстание против поработителей и ждут сигнала, который им должна подать верховная жрица. В священной роще происходит собрание друидов, дабы услышать мольбу и зов к восстанию верховного жреца Оровезо. После собрания в роще оказываются два римлянина - центурион Флавий и проконсул Поллион, который рассказывает об остывшей любви к дочери Оровезо.
В центре событий оперы та самая верховная жрица друидов, предавшая ради Поллиона своего отца, веру и галльский народ. Она отдала ему все, а в ответ получила лишь измену и предательство. Но теперь ее сердце наполнено безудержной яростью и жаждой расправы. Имя ей - Норма .
Месть свершится только, когда Норма убьет двоих детей, родившихся от порочной связи. Жрица подает знак к восстанию, но её любимый Поллион схвачен - ему грозит смерть. В последнюю минуту Норма спасает его, открывая свою вину (нарушение обета девственности), и восходит на костер. Потрясенный её поступком, Поллион следует за ней на смерть.
В творении Беллини в самом начале завязывается мощный драматический узел. «Из всех произведений маэстро именно в «Норме» отображается синтез глубокой реалистичности, мелодического богатства и откровеннейших чувств», - как отзывался Рихард Вагнер .
История создания
Первое чтение «Нормы» привело в восторг Беллини. Интрига и льющиеся краски захватили его разум. Друг Винченцо, граф Барбо, впоследствии утверждал, что оригинальная музыка молитвы Нормы Casta Diva переписывалась восемь раз. Однако сам Беллини остался доволен результатом, а молитва Нормы превратилась в одну из самых ярких страниц классической мировой оперы.
Премьера должна была состояться 26 декабря 1831 года. Беллини предвкушал этот миг и требовал от исполнителей предельной самоотдачи. Но репетиции начались только за 20 дней до премьеры, а постановка была еще «сырой». В последний день маэстро настоял, чтобы репетиция прошла и утром, и перед представлением. Все были изнурены.
Исход был ясен издалека. Как говорил сам Беллини: «Норму» постигло фиаско, торжественное фиаско». Но композитор не терял веры и все же остался в Милане. И вот 27 декабря «Норма» одержала триумф. Публика восторгалась даже теми сценами, которые критиковала сутки назад. С этого момента началось победоносное шествие оперы Винченцо Беллини.
Светлый изящный лиризм, романтическая взволнованность, созерцание, нега, мечта- отличительные признаки не только "Нормы", но и всего искусства Беллини в целом. Следуя национальным традициям стиля bel canto, являясь наряду с Д. Скарлатти и Дж. Россини - непревзойденным мастером этого стиля, композитор пленяет своими обаятельными вдохновенными мелодиями, влияния которых не избежали многие музыканты, в том числе и Шопен.
Норма - произведение мощной трагической силы и чистоты стиля. Музыке оперы свойственен высокий гражданский строй, этическое благородство, драматизм выражения, героизм. Образ Нормы - один из самых возвышенных и героических в мировой опере. Ярко выражена в музыке борьба противоречивых чувств - любви, ревности, жажды мести, ненависти.
Интересные факты:
Для дальнейшей работы сайта требуются средства на оплату хостинга и домена. Если вам нравится проект, поддержите материально.
Действующие лица:
Поллион, римский проконсул в Галлии тенор
Оровез, верховный жрец, глава друидов бас
Норма, друидесса, дочь Оровеза сопрано
Адальжиза, молодая жрица в храме Ирминсуля сопрано
Клотильда, подруга Нормы меццо-сопрано
Флавий, римлянин, друг Поллиона тенор
Двое сыновей Нормы и Поллиона, Друиды, барды, жрецы, жрицы, воины и галльские солдаты.
Действие происходит в Галлии, отчасти в священном лесу, отчасти в храме Ирминсуля около 50 года до н. э.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Картина первая
Священный лес друидов. Посреди сцены дуб Ирминсуля; у подножия его друидический камень, служащий жертвенником. Вдали покрытые лесом холмы. Ночь. Из леса мелькают отдалённые огоньки. Под звуки священного марша проходят галльские воины; за ними процессия друидов. После всех Оровез с главными жрецами.
Оровез
Рассейтесь все, о, Друиды,
по холмам лесистым,
и ждите появления
луны на небе чистом.
Пусть первую улыбку
божественного лика
удары в щит священный
нам тотчас возвестят,
удары в щит священный
нам тотчас возвестят.
Друиды
А скоро ль Норма явится
омелу жать?
Оровез
Да, скоро.
Друиды
(с диким фанатизмом)
Бог грозный! Вдохнови её,
дай смыть пятно позора:
о, Ирминсуль, вдохни в неё
ты гнев и жажду мщенья,
о, пусть твои веленья
мир жалкий прекратят.
Оровез
(Удаляется с друидами, и они рассеиваются в лесу; время от времени издали доносятся их Голоса.)
Друиды
(за сценой)
О, светлый диск, явись скорей,
тебя лишь Норма ждёт.
(Поллион и Флавий входят, озираясь и прикрываясь тогами.)
Поллион
Крики замолкли,
и в лес их ужасный доступ свободен.
Флавий
Там смерть угрожает нам: Норма сказала...
Поллион
Чьё имя назвал ты!..
Кровь стынет в жилах!
Флавий
Что слышу?..
Подруга... Мать сыновей твоих...
Поллион
Что заслужил я эти упреки, я знаю прекрасно!
Но в моём сердце давно уж погасло
страстное пламя: то бог враждебный, грозный —
он сердца покой мне нарушил.
Бездну отверстой у ног своих вижу —
сам добровольно в неё я кидаюсь.
Флавий
Любишь другую ты?
Флавий
О друг несчастный!..
Любим ты взаимно?
Поллион
Да, я надеюсь.
Флавий
И ты не боишься мщения Нормы?
Поллион
Жестокой, ужасной мне она в грёзах порою являлась.
Сон...
Флавий
Расскажи мне.
Поллион
Ах, вспомнить ужасно!
В храме Венеры со мною
милая дева стояла;
в розах и в белой одежде
чистой красою сияла.
Слышались брачные гимны,
вкруг фимиам там курился;
сердцем я весь уносился
в мечты о блаженстве любви.
Я весь уносился
в мечты о блаженстве любви.
Тень грозная вдруг выросла
и стала между нами:
плащ всю её окутывал,
вкруг вился облаками.
Пала на жертвенник молния,
свет заменился вдруг тьмою;
за этой мглой гробовою
будто сокрылся весь мир.
И дорогой сердцу образ
вмиг из очей испарился...
Стон лишь ко мне отдалённый,
и плач детей доносился.
И голос оглушительный
из храма провещал мне:
«Знай, Норма так карает
изменника в любви!»
(Раздаётся звон священного щита.)
Флавий
Идём. Обряд свой Норма,
Норма свершать сюда подходит.
Голоса
(вдали)
Прочь, все непосвящённые!
Луна на небе всходит.
Флавий
Бежим скорей!
Поллион
Оставь меня.
Флавий
Послушай же...
Поллион
О, варвары!
Вы козни нам готовите; но я рассею вас.
Поллион
Да! Звезда моя сияет ярче нашего светила:
то могучей страсти сила, страсти сила, что в груди моей живёт.
Я разрушу все преграды, что нас с милой разлучают;
скоро лес ваш запылает, и ваш жертвенник, ваш жертвенник падёт.
(Поспешно уходят. Из глубины сцены входят Друиды, жрицы, воины, барды, жрецы, жертвоприносители, посреди их Оровез.)
Все
Норма вышла. Чело вдохновенной
из вербены венец обвивает;
серп в руках её ярко сверкает: он подобен луне золотой.
Побледнела, померкла мгновенно,
скрылась Рима звезда, как в тумане,
Ирминсуль мчится, как в урагане,
в небе вещей косматой звездой.
(Входит Норма, окружённая жрицами. Волосы её распущены, на голове венец из вербены, в руках золотой серп. Она становится на друидический камень и обводит всех вдохновенным взором.)
Норма
Что значит клич военный?
И кто тот дерзновенный,
что произнёс клич этот
у дуба Ирминсуля?
Иль подсказать кто может ответы вещей Норме?
Иль может своевольно решить кто жребий Рима?
От нас он не зависит,
он не во власти смертных.
Оровез
Но угнетенье долго ль
ещё терпеть мы будем?
Поруганы святыни, леса отчизны нашей
и даже храмы наши латинскими орлами...
Меч Бренна дольше праздным не может оставаться.
Пора! Да, за него уж настало время взяться!
Норма
Так сгибнет он во прахе, во прахе, да,
коль скоро за меч отцов решитесь
до времени вы взяться.
Нет! Слишком, слишком рано
теперь нам подниматься и думать об отмщенье.
Да, топоров сикамбрских
мечи и копья Рима ещё сильнее много.
Оровез, жрецы, жрицы, друиды, барды и воины
Ты знаешь волю бога — чего ж он хочет?
Норма
В книгах Судеб мне всё открыто.
Там, на страницах смерти,
я имя гордых римлян читаю ясно.
Гибель их ждёт, но не от Галлов;
Рим сгибнет от нечестий своих и от пороков,
теперь нам ждать недолго;
час их пробьёт, он близок,
и жребий их свершится...
Мир возвестив, священной омелы я нарежу.
(Жнёт омелу. Жрицы ей помогают. Норма выходит на авансцену и воздевает руки к небу. Луна сияет в полном блеске. Все преклоняют колена.)
Норма и хор
О, богиня! Взор твой ясный
озаряет лес священный,
обрати к нам лик прекрасный,
нас улыбкой подари.
Укроти порыв мятежный
и умерь пыл дерзновенный;
на земле мир безмятежный,
как на небе, водвори.
Норма
Бог вещал нам:
в лес священный
пусть никто уж не вступает.
Если бог наш, если бог наш раздражённый
крови римлян пожелает,
Норма вас с вершины храма к мести правой призывает.
Оровез, жрецы, жрицы, друиды, барды и воины
Есть! Да мести справедливой
не избегнет враг кичливый!
Прежде всех проконсул гордый под ударами падёт.
Норма
Да, падёт! Его ждёт мщенье...
Да!..
(про себя)
Но сердце восстаёт.
Вернись, о друг прекрасный,
Не дай в тоске томиться;
пусть мир весь ополчится,
не выдам я тебя.
Когда мне взор твой ясный,
как солнца луч, сверкает;
он рай мне открывает,
в нём свет мой, жизнь моя!
Оровез, жрецы, жрицы, друиды, барды и воины
Не скоро, нет, не скоро
настанет час отмщенья;
Приблизь, бог грозный; к нам.
(Норма уходит. Все следуют за нею. Появляется Адальжиза.)
Адальжиза
Спокойно, тихо все в лесу священном;
обряд наш кончен.
Здесь могу я плакать вдали от взоров...
Здесь, как сон прекрасный,
тогда предстал мне Поллион впервые...
Я для него забыла храм и бога!..
О, если б то был сон!
Ах, тщетно я борюсь:
сюда меня влечёт какой-то силой...
Здесь всё напоминает милый образ,
и ветерок вечерний повторяет
мне часто голос нежный тот и сладкий...
(Бросается ниц перед камнем Ирминсуля.)
О, защити меня, мой великий бог!
Погибла я!..
(Входят Поллион и Флавий.)
Поллион
(к Флавию)
А! Вот она! Оставь...
Слова напрасны...
(Флавий уходит.)
Поллион
Что вижу? Ты в слезах?..
Адальжиза
Молилась я...
Ах, удались, дай мне помолиться,
дай мне помолиться.
Поллион
Что даст твой бог? Жестокий и свирепый —
он страстным воплям сердца не внимает.
Верь, милая!
К любви взывать нам должно, вот бог наш...
Адальжиза
Ах! Любовь... ни слова больше.
(Хочет идти.)
Поллион
Как? Ты бежишь?
Куда б ты ни бежала, везде тебя найду...
Адальжиза
А храм наш?..
Я ему все силы посвятить клялась.
Поллион
А любовь? Ужель забыта?
Адальжиза
Ах! Всё, всё забыто!
Поллион
Что ж, моей пожертвуй кровью;
всю до капли, что есть в жилах,
всю отдам я — но любовью
я пожертвовать не в силах. ...
Жизнь ты храму обещала,
сердце ж мне ты отдала...
Ах, теперь каким страданьям,
жизнь мою ты обрекла. ...
Адальжиза
Знал ли ты, как я страдала,
как жестоко я томилась...
Храм забыть, куда, бывало,
с чистым сердцем я стремилась;
мыслью к небу возносилась;
Бог являлся мне тогда...
А теперь от недостойной,
небо скрыто навсегда...
Поллион
Небо лучшее я знаю
там, куда я уезжаю.
Адальжиза
(поражённо)
Как! Ты едешь?
Поллион
Да, с зарёю.
Адальжиза
Поллион
Ты? Ты со мною;
в жизни что любви священней?..
Не противься дольше ей.
Адальжиза
(взволнованная ещё более)
Ах, оставь! Ах, оставь!
Поллион
Не будь жестока, не будь жестока;
о, внемли мольбе моей!
Адальжиза
(про себя)
Силы нет бороться дольше...
Небо, сжалься надо мной!
Поллион
Так расстаться можешь ты навек со мной,
Адальжиза, Адальжиза!
(с нежностью)
В Рим поедем, дорогая!
Там любовь нас ждёт и радость,
там упьёмся мы блаженством,
там узнаешь жизни сладость.
Сердца голосу ты внемли:
он нам счастье сулит.
Твой супруг в объятьях страстных
все сомнения заглушит.
Адальжиза
(про себя)
То же шепчет голос сердца даже в храме ежечасно...
И на жертвеннике часто вижу образ я прекрасный.
И не слёзы, ни страданья не могли меня спасти...
Иль разрушь очарованье, Бог, иль грех мой отпусти!
Бог, иль грех мой отпусти!
Поллион
Адальжиза!
Адальжиза
Сжалься, сжалься!
Горе мне! Слабеют силы...
Поллион
Адальжиза!
Можешь ты со мной расстаться?
Адальжиза
(решительно)
Нет! С тобой я хоть в могилу!
Поллион
Адальжиза
Поллион
О блаженство!
Не забудь же.
Адальжиза
Не забуду.
Адальжиза
Я нарушила обет свой,
но до гроба я твоя.
Поллион
Я готов теперь бороться.
с целым миром за тебя.
Картина вторая
Жилище Нормы. Норма, Клотильда и двое детей Нормы.
Норма
(к Клотильде)
Укрой их от меня.
Их, обнимая, сегодня трепещу...
Клотильда
Что это значит? Ты вся дрожишь?
Малюток отстраняешь?
Норма
Ах! Чувства разные меня волнуют:
как я люблю их и как ненавижу!
Мне больно видеть их,
но больно и не видеть,
я раньше не знавала
ни сладостного чувства
ни горькой муки
матерью назваться.
Клотильда
Но ведь ты мать?
Норма
Клотильда
Как это странно!
Норма
Сама не понимаю... Ах, моя Клотильда!
Ты знаешь: в Рим зовут обратно Поллиона.
Клотильда
Ты едешь с ним?
Норма
Скрыл он известье это.
(с возрастающею страстностью)
О!.. Он бежать решил, меня покинуть...
Ах! Позабыть он мог малюток наших!
Клотильда
Какая мысль!
Норма
Мне страшно!
О, как больно, мучительно,
ужасно мне сомненье это!..
Но кто-то входит;
спрячь скорей малюток.
(Обнимает детей; Клотильда их уводит. Входит Адальжиза.)
А! Адальжиза!
Адальжиза
(Останавливается нерешительно.)
(Небо, дай мне силы!)
Норма
Приблизься и не бойся.
Что ж! Приблизься.
Ты вся трепещешь?
Ты, я вижу ясно,
мне важную доверить хочешь тайну.
Адальжиза
А, да...
Но умоляю, пламень грозный
умерь ты, что горит в очах прекрасных,
о, дай мне смелость всё тебе поведать,
дай сердце всё открыть тебе!
(Падает к её ногам; Норма её поднимает.)
Норма
Смелее!
Дитя моё, страдаешь ты?
Адальжиза
(после некоторого колебания)
Люблю я!.. О, не гневись...
Чтоб заглушить то чувство, я так боролась;
но мои усилья и муки все мои напрасны были.
Ах, ты не знаешь... Только что клялась я
бежать из храма и обет, мной данный
пред алтарём, нарушить, родину покинуть.
Норма
О, ты несчастная!
На утре дней прекрасных
смущён уж твой покой...
Когда и как зажглась в тебе любовь?
Адальжиза
Одним лишь взглядом,
одним лишь вздохом...
Там, в лесу священном,
где я молилась, склонясь пред алтарём,
вдруг трепет душу мне объял,
и я молитву забыла...
Мне предстало чудное виденье...
Другое небо образ чудный тот отверз мне...
Норма
(О! Как всё знакомо мне!
И я, я также забыла всё,
увидев образ чудный.)
Адальжиза
Но мне не внемлешь ты?
Норма
Адальжиза
С тех пор украдкой часто
я в храме с ним видалась;
и с каждым днём сильнее
любовь всё разгоралась.
Норма
(Как мне знакомо это:
так было и со мной!)
Адальжиза
Он говорил мне:
«Дозволь мне к ногам твоим склониться
и сладостным дыханьем
дозволь твоим упиться,
Кудрей прелестных кольца
дозволь мне целовать».
Норма
(О сладкий сердцу лепет;
его и я слыхала:
речам любви внимая,
я сердце потеряла.)
Адальжиза
Слух мой приятней арфы
слова его ласкали;
казалось, ярче солнца
глаза его блистали.
Я поддалась влеченью...
Могу ль я ждать прощенья?
Встретишь кротким взором,
иль поразишь укором —
я у тебя спасенья
пришла теперь искать.
Норма
Дитя! Меня не бойся,
не плачь и успокойся:
обетом не связала
ведь ты ещё себя. ...
Мужайся! Обними меня,
тебе я всё прощаю,
обеты разрешив твои,
все узы разрываю,
свободна ты — можешь
с ним счастье узнать.
Адальжиза
Что слышу? Повтори ещё,
развей мои сомненья;
ты утоляешь скорбь мою
и горькие мученья,
ты жизнь мне возвращаешь;
чего ж ещё желать?
Норма
Скажи, кто твой избранник?
Его открой мне имя.
Адальжиза
Не здешний уроженец он;
то воин римский...
Норма
Римский!
Кто ж он?
Скажи...
(Входит Поллион.)
Адальжиза
Ах, вот он!
Норма
Как?! Поллион?!
Адальжиза
Ты в гневе.
Норма
То он? То он, наверно?
Так поняла я?
Адальжиза
Поллион
(подходя к Адальжизе)
Ах, для чего открылась?
Адальжиза
(в смущении)
Я...
Норма
(к Поллиону)
Ты дрожишь, презренный!
А за кого дрожишь ты?
(Несколько минут молчания. Поллион смущён; Адальжиза испугана; Норма в исступлении.)
Ты за неё трепещешь...
Ей нечего бояться.
Ты, ты один виновен;
чем можешь оправдаться?
Ты за себя, злодей,
дрожи и за детей!
Да, да! Виновен ты
один передо мной!
Адальжиза
(с трепетом; к Поллиону)
Что слышу?
Ах, ответь мне...
Молчишь ты?..
О, бог мой!
(Закрывает лицо руками. Норма берёт её за руку и заставляет взглянуть на Поллиона. Тот следит за нею взором.)
Норма
(к Адальжизе)
О! Ты гнусного предателя
несчастной жертвой стала.
Ах! Лучше б умереть тебе,
ты горя бы не знала.
Да, знай: источник горьких слёз
навек тебе открыл он...
Как сердце мне разбил он —
твоё так разобьёт.
Адальжиза
Мой бог! Что это значит? Я вас не разумею;
в смысл вашей тайны страшной проникнуть я не смею.
Ах! Мне одно лишь ясно;
как я теперь несчастна...
Та мысль, что он предатель,
и давит, и гнетёт.
Норма
Да, знай: источник горьких слёз
навек тебе открыл он...
Как сердце мне разбил он —
твоё так разобьёт.
Поллион
Теперь упрёка, Норма,
мне делать воздержись.
Ты пожалей бедняжку,
при ней остерегись.
Пусть от души невинной
сокрыт позор наш будет...
Пусть небо нас рассудит,
возмездье нам пошлёт.
Норма
Изменник!
Поллион
(Хочет идти.)
Норма
Стой, злодей!
Поллион
(Хочет увести Адальжизу.)
Адальжиза
(вырываясь от него)
Оставь же... Прочь иди!
Нет!.. Ты супруг неверный.
Поллион
Ах, ту давно забыл я;
тебя одну любил я,
любовь к тебе — мой жребий,
мой рок — от той бежать.
Норма
(подавляя гнев)
Ну что ж, беги, исполни,
исполни же свой жребий...
(к Адальжизе)
Ты с ним иди.
Адальжиза
Ах, нет!..
Смерть лучше, чем страдать.
Норма
(к Адальжизе)
Уходи...
(к Поллиону)
Забудь, презренный,
клятвы все и уверенья.
Знай: в любви той нечестивой
ты найдёшь одни мученья.
Волны моря, ветр прибрежный
к вам снесут мой пыл мятежный,
день и ночь мои проклятья
мир ваш станут нарушать.
Поллион
(в отчаянии)
Ты грозишь, сулишь страданья?..
Как слова твои ужасны!..
Верь, любовь моя всесильна,
и бороться с ней напрасно...
В свете нет ещё страданий
тяжелей моих терзаний...
Злой судьбе я шлю проклятье,
что с тобой свела меня.
Адальжиза
(к Норме; с мольбою)
Не хочу твоих страданий
быть причиной, хоть невольной.
О, пусть нас моря и горы
разлучат, как мне ни больно...
Я сдержу свои рыданья,
заглушу свои стенанья...
Пусть умру, но чтоб он снова
мог детей своих обнять.
(Звон священного щита в храме призывает Норму к церемонии.)
Голоса
(за сценой)
Норма, в храм! Нас щит сзывает.
Ирминсуль к тебе вещает, Норма, Норма!
Он зовёт.
Поллион
Что же? Смерть я презираю!
(к Норме)
Свержен мной, твой бог падёт.
(Норма отталкивает Поллиона и делает ему знак удалиться. Поллион в бешенстве уходит.)
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Картина первая
Внутренность жилища Нормы. С одной стороны римское ложе, покрытое медвежьей шкурой. Сыновья Нормы спят. Норма входит со светильником в одной руке и с кинжалом в другой. Садится и ставит светильник на стол. Она бледна и измучена.
Норма
Заснули оба.
Не увидят руку,
что поразит их.
Будь же твёрдо, сердце!
Жить им не должно.
Здесь — ждёт их казнь...
В Риме грозит позор
страшнее смертной казни...
Рабы у мачехи...
Ах, нет! Смерть лучше!
(Встаёт с решимостью.)
Умрите ж!
(Делает шаг и останавливается.)
Нет!.. К ним подойти не в силах.
Убить детей своих!..
Кровь стынет в жилах,
и ужас мне вздымает волоса!
(с нежностью)
Этих прекрасных невинных малюток,
столько отрады мне в жизни даривших,
нежной и светлой улыбкой бывало,
милость, прощенье небес мне суливших,
убить их я хочу...
Но в чём вина их?
(решительно)
То Поллиона дети — этого довольно!
Погибли для меня, и для него пусть сгибнут.
Пусть горести его не будет в мире равной...
Скорей!
(Приближается к постели и заносит кинжал, но в ужасе отступает и вскрикивает. Крик пробуждает детей.)
Ах, нет!
Убить моих малюток!..
Моих родных!..
(Обнимает их, горько плача.)
Скорей сюда, Клотильда!
(Клотильда входит.)
И мне Адальжизу приведи...
Норма
(Клотильда уходит.)
Исправить зло хочу,
а там — погибнуть.
(Адальжиза входит со страхом.)
Адальжиза
Меня звала ты, Норма?
(Останавливается, поражённая.)
Как ты побледнела!
Ах! Что с тобой?
Норма
То бледность смерти...
Я открою тебе весь свой позор...
Ах! Трону ли мольбою?
Ты, выслушав, исполни,
если сожаленья достойною
ещё тебе кажусь я.
Адальжиза
Всё, всё... Я обещаю!
Норма
Клятву дай мне.
Адальжиза
Норма
Так слушай же.
Очистить воздух,
что я собой так долго отравляла,
теперь хочу я.
Взять с собой нельзя мне
несчастных этих!..
Их тебе вверяю.
Адальжиза
Мой бог!.. Их мне вверяешь?..
Норма
В лагерь римский
к тому их проводи,
кого назвать не смею.
Адальжиза
Как?.. Ты желаешь?..
Норма
Мужем пусть тебе он будет...
А я его прощаю...
Адальжиза
Мужем?.. Мне?.. Ах, нет!
Норма
Его детьми тебя я заклинаю!
Ах! С собою ты возьми их,
поддержи и защити их...
Не прошу для них почёта —
прав высокого рожденья;
но молю: о, не оставь их
в рабстве, в тяжком униженьи...
Помни, что меня презрел он,
что покинул для тебя.
Адальжиза! Тронься... Тронься...
Видишь, как страдаю я!
Адальжиза
Будешь ты ещё любима...
Не оставь тогда меня.
(подводя к ней детей)
Вот, возьми их. Не решусь я
никогда наш храм оставить.
Норма
Ты клялась мне...
Адальжиза
Да, клялася муки злой тебя избавить.
В стан пойду я к Поллиону,
опишу твои мученья.
Знаю я: рассказ правдивый
в нём пробудит угрызенья.
О, надейся! Мне удастся
вновь любовь в нём воскресить:
в сердце друга нераздельно
будет Норма вновь царить.
Норма
Мне молить?.. Ах, нет!..
Возможно ль?.. Ах, нет!..
Адальжиза
Норма! Верь...
Норма
Нет! Слов довольно!
В римский стан иди...
Адальжиза
Ах, нет! Ах, нет!..
Хоть малюток, о Норма,
тех прекрасных, что к груди ты
прижимаешь, пожалей —
хоть их, несчастных,
коль себя тебе не жаль.
Норма
Ах, зачем ты от решенья
отклонить меня желаешь?
В сердце мёртвом утешенью,
утешенью место ты найдёшь едва ль.
Адальжиза
О, согласись.
Норма
Оставь меня.
Предатель...
Адальжиза
Он вернётся.
Норма
Адальжиза
А я...
Душа моя лишь дружбе отзовётся.
Норма
Так ты, дитя, готова?..
Адальжиза
Всё, всё устроить снова
иль от людей подальше
уйти навек с тобой.
Норма
(раскрывая объятья)
Приди... Я уступаю!..
Друг послан мне судьбой.
Норма и Адальжиза
Да, до последнего нашего часа
вечно и всюду я буду с тобою;
в мире немало мест таких найдётся,
где бы укрыться гонимым судьбою,
пусть рок грозит нам борьбою,
смело пойдём мы с тобою;
эта борьба не путает,
если всегда ты со мною.
Картина вторая
Пустынное место близ леса друидов, окружённое пропастями и пещерами. В глубине озеро, через которое положен каменный мост. Галльские воины.
Первый и второй воины
Подождём, подождём.
Да не смутит нас никакое затрудненье;
приготовимся безмолвно
дело наше довершить.
(Входит Оровез.)
Оровез
Воины, вам думал принесть известья,
что время кончить замысел заветный,
но все надежды тщетны: гнев, что в вас клокочет
и дух отважный ваш — их бог не хочет.
Воины
Ужели земли Галлов не покинет
проконсул ненавистный?
Не отозван он?
Оровез
Отозван; но хитрей, опасней и грозней
другой на смену едет.
Воины
Норма что ж?
Ужели мир опять предписывает нам?
Оровез
Ответа тщетно я
от Нормы добивался.
Воины
Так что же делать нам?
Оровез
Должны мы покориться;
скрыть замыслы все наши
от римлян постараться
личиною беспечной.
Воины
Как? Снова притворяться?
Оровез
Да, больно то; конечно.
Под игом ненавистным
я страдаю, жажду мщенья!
Но небес одно веленье —
гнев скрывать и ожидать.
Затаим же ярость нашу;
Рим покорностью обманем.
День придёт, когда воспрянем,
чтоб врагам за всё воздать.
Воины
Что ж? Мы станем притворяться;
злоба ж будет накопляться...
Горе им, как час настанет
галлов мщенье узнать.
(Все уходят.)
Картина третья
Храм Ирминсуля. С одной стороны его жертвенник. Норма одна.
Норма
Да, он вернётся.
Да, беспредельно верю я Адальжизе.
Он ко мне вернётся,
чтоб вымолить прощенье...
О, при мысли об этом
вмиг исчез тот мрак ужасный,
что в душу мне закрался;
ярко солнце мне светит,
как и прежде, в дни блаженства.
(Входит Клотильда.)
Клотильда!
Клотильда
О, Норма, будь твёрже!
Норма
В чём дело?/p>
Клотильда
Норма
В чём дело?
Скорее.
Клотильда
Напрасно его Адальжиза молила.
Норма
Могла я словам тем поверить!..
Уйти от меня лишь
и в горе прекраснее вдвое явиться
хотела она к Поллиону...
Клотильда
Вернулась она в храм наш снова...
И плачет, и молит
обет произнесть ей дозволить.
Норма
Клотильда
Похитить её он поклялся
хотя бы из самого храма.
Хор
(за сценой)
Нас в храм щит священный сзывает.
(Сбегаются со всех сторон: Оровез, Друиды, барды, жрецы и жрицы. Мало-помалу храм наполняется вооружёнными людьми. Норма всходит на жертвенник.)
Норма
Крови! Битв! Истребленья!
Оровез, барды, друиды и воины
Давно ли нам мир ты сама предписала?
Норма
Теперь же — и ярость, и смерть, и проклятья!
Военные песни воспойте, о барды!
Оровез, барды, друиды и воины
В битву! В битву! В лесах наших тёмных
столько же воинов, сколько дубов.
Скоро мы, как голодные звери,
бросимся злобно на наших врагов.
Крови! Крови! Мы наши секиры
до рукоятей в крови обагрим;
волны наших потоков бурливых
кровью окрасим; ею прах напоим.
Гибель! Гибель! Огонь! Истребленье!
Да совершится жестокое мщенье!
Как колосья овса под серпами,
их легионы падут перед нами.
Крылья сломим и когти обрежем...
В прах тут латинский орёл упадёт!
И победой сынов любоваться
весь в лучах Ирминсуль к нам сойдёт.
Оровез
(к Норме)
Что ж медлишь ты с обрядом?
Не называешь жертвы?
Норма
Найдётся жертва скоро.
Когда ж алтарь кровавый
без жертвы оставался?
Но что за шум там слышу?
(Клотильда поспешно входит.)
Клотильда
Священный храм поруган воином латинским,
зашёл в жилище он прислужниц юных храма;
там был он найден.
Оровез, барды, друиды и воины
Как? Латинский воин?
Норма
(Что слышу?.. Это он!)
Оровез, барды, друиды и воины
Его ведут.
Норма
(Входит Поллион, окружённый солдатами. Клотильда уходит.)
Оровез, барды, друиды и воины
А! Поллион!
Норма
(Отомщена вполне я.)
Оровез
(величаво)
Скажи, враг дерзновенный,
как решился ты перейти через порог священный?
Как мог презреть ты ярость Ирминсуля?
Поллион
(гордо)
Убей меня!
Что спрашивать напрасно?
Норма
(поднимая покрывало)
Вот жертва наша! Я убью его!..
Меня оставьте с ним.
Винченцо Сальваторе Кармело Франческо Беллини (итал. Vincenzo Salvatore Carmelo Francesco Bellini ; 3 ноября 1801 , Катания, Сицилия — 23 сентября 1835 , Пюто, близ Парижа) — итальянский композитор. Написал 11 опер, из которых большим успехом пользовались «Капулетти и Монтекки» (итал. I Capuleti e i Montecchi ) (1830, театр «Ла Фениче» (Teatro La Fenice), Венеция), «Сомнамбула» (1831, театр «Каркано», Милан), «Пуритане» (1835, «Театр Итальен», Париж). Наиболее значительное произведение — опера «Норма» (1831, театр «Ла Скала», Милан)
Винченцо Беллини
Vincenzo Bellini
Norma - Joan Sutherland
Adalgisa - Margreta Elkins
Pollione - Ronald Stevens
Oroveso - Clifford Grant
Clotilde - Etela Piha
Flavio - Trevor Brown
Норма (итал. Norma ) — лирическая трагедия в двух актах итальянского композитора Винченцо Беллини. Итальянское либретто Феличе Романи по трагедии Александра Суме (Alexandre Soumet).
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
НОРМА, жрица храма друидов (сопрано)
ОРОВЕЗ, отец Нормы, верховный жрец (бас)
КЛОТИЛЬДА, подруга Нормы (сопрано)
ПОЛЛИОН, римский проконсул в Галлии (тенор)
АДАЛЬЖИЗА, дева в храме друидов (сопрано или меццо-сопрано)
ФЛАВИЙ, центурион (тенор)
Время действия: около 50 года до н.э.
Место действия: Галлия.
Первое исполнение: Милан, театр «Ла Скала», 26 декабря 1831 года.
Картина первая. Священная роща друидов
В рощу приходят друиды во главе с верховным жрецом Оровезо. Он просит богов благословить народ на войну против римлян и помочь Галлии сбросить ненавистное иго угнетателей. После ухода священников в роще появляется римский проконсул Поллион со своим центурионом Флавием. Поллион признается другу, что разлюбил верховную жрицу, дочь верховного друида Норму, которая ради него изменила своей религии, нарушила обет целомудрия и родила двух сыновей. Теперь сердцем Поллиона завладела молодая жрица Адальжиза, которую он недавно видел в храме. Заслышав звуки труб, созывающие кельтов к священному камню, римляне уходят. Торжественно входят жрецы и жрицы. Норма поднимается на помост для приношения жертвы богам. Во всеуслышание она обращается к богам и предсказывает падение власти римлян - такова воля богов (каватина «Casta Diva
»
). Перед священным камнем склоняются друиды. Все уходят. Остается Адальжиза. Она молит богов дать ей силы забыть Поллиона, которого она заметила в храме. Тем временем возвращаются Поллион и Флавий. Поллион клянется Адальжизе в любви и предлагает уехать с ним в Рим. Адальжиза в смятении.
Картина вторая. Покои верховной жрицы
Норма в глубокой скорби. Она делится опасениями со своей подругой Клотильдой. Норма догадалась, что Поллион оставил ее ради другой, но имени своей соперницы не знает. Входит Адальжиза. Она признается Норме в преступной любви к Поллиону, кается в том, что ради него готова нарушить обет целомудрия. Норма, сознавая, что она сама первая совершила такое же преступление, готова простить Адальжизу. Входит Поллион. Он объявляет Норме, что между ними все кончено и хочет увести Адельжизу. Но Адальжиза отталкивает римлянина. Она слишком чтит верховную жрицу, чтобы стать возлюбленной того, кто изменил ей.
Акт второй
Картина первая. Покои верховной жрицыОхваченная отчаянием Норма склонилась над колыбелью своих детей. Она задумала лишить их жизни. Но чувство материнской любви одерживает верх над ненавистью к их отцу. Входят Клотильда и Адальжиза. Норма готова отказаться от Поллиона. Она просит Адальжизу стать матерью ее и Поллиона детям и забрать их в Рим. Но Ададьжиза не хочет быть предательницей. Она пойдет к Поллиону и напомнит ему о его долге перед Нормой.
Картина вторая. Священная роща друидовГалльские воины ожидают сигнала к началу восстания против римлян. Пришедший Оровезо вдохновляет их.
Картина третья. Придел Ирминсула в храме друидовНорма ожидает возвращения Адальжизы. Но вместо нее приходит Клотильда. Разговор Адельжизы с Поллионом не принес положительных результатов. Римлянин непреклонен - он навсегда покидает бывшую возлюбленную. В храм входят воины и Оровезо. Норма ударяет мечом по бронзовому щиту, давая тем самым сигнал к началу восстания. За стенами шум и крики. В храм приводят Поллиона. Он пытался совершить святотатство - похитить из храма жрицу-девственницу. Ему угрожает смерть. Норма требует оставить их наедине. Она предлагает Поллиону спасение, если он откажется от Адальжизы и вернется к ней. Но Поллион предпочитает смерть. Возвращается Оровезо с воинами. Норма приказывает сложить костер - на нем погибнет нарушительница обета - истинная виновница всего. Воины требуют назвать ее имя. Норма открывает правду - это она, верховная жрица, нарушила обет целомудрия. Она поручает Оровезо заботиться о ее сыновьях и вырастить их воинами. За пределами храма разгорается пламя костра. Норма прощается с отцом. Поллион пытается ее остановить, но жрица непреклонна. Тогда Поллион принимает решение разделить участь Нормы. Они вдвоем восходят на костер.
Иллюстрация: Джулия Гризи в роли НормыОпера в двух действиях;
Либретто Феличе Романи
Действующие лица:
Норма, верховная жрица бога Ирминсула (сопрано)
Поллион, римский проконсул в Галлии (тенор)
Адальжиза, жрица (меццо-сопрано)
Оровезо, отец Нормы, жрец-друид (бас)
Флавио, центурион (тенор)
Клотильда, приближенная Нормы (сопрано)
Дети Нормы, друиды, галльские воины.
Действие оперы происходит в оккупированной римлянами Галлии за 50 лет до Р.Х.
I действие.
Картина первая: Священный лес друидов.
Друиды и галльские воины собрались в священном лесу в ночь новолуния. Оровезо призывает всех подняться на холм и ждать там появления Луны, чтобы после этого трижды ударить в гонг и призвать Норму. Оровезо и друиды молятся богу Ирминсулу, чтобы он вдохнул в душу Нормы пророческий огонь, наполнил ее сердце ненавистью к римлянам. Пусть она даст сигнал к началу войны, которая должна освободить галлов от ненавистного владычества Рима. Особенную ненависть у собравшихся вызывает римский герб - орлы, которые, как считают друиды, оскверняют священные галльские леса. Исполнив воинственный хор, все отправляются на холм заниматься астрономическими наблюдениями.
В опустевший лес приходят Поллион, римский проконсул в Галлии и его доверенный друг центурион Флавио. Он предупреждает Поллиона о том, что римлянину смертельно опасно появляться в этом священном лесу: об этом предупреждала Норма. При этом имени Поллион меняется в лице. Он больше не любит Норму, свою тайную любовницу и мать его детей, его сердце занято другой - молодой жрицей Адальжизой, и он уверен в ее ответном чувстве. Флавио резонно интересуется: не боится ли Поллион гнева Нормы? Поллион, конечно, опасается, и ему даже приснился сон на эту тему.
- Снится мне, - рассказывает он, - что стоим мы с Адальжизой у римского алтаря Венеры (арию Meco all"altar di Venere можно послушать в исполнении Франко Корелли) во всем белом, слушаем гимны Гименею и таем от любви взаимной, как вдруг, откуда ни возьмись, появляется страшная тень в мантии жрицы и ударяет молнией прямо в алтарь. Белый свет меркнет, моя красавица Адальжиза исчезает, из алтаря раздаются звуки рыданий, слышится плач моих детей. И монструозный голос, эхо от которого несется по всему храму, возглашает: "Это - месть Нормы ее неверному возлюбленному!"
- Слышишь? - Флавио обращает внимание Поллиона на звуки, несущиеся из храма Ирминсула. - Сюда идет Норма! Пошли отсюда скорее…
- Варвары что-то замышляют против меня, - не сдается Поллион, - но я сумею разрушить их планы! Сила, которая защищает меня, преодолеет силу друидов! (кабалетта Me protegge, me difende). Эта сила - моя любовь, и чихать я хотел на все их проклятые друидические алтари, а все эти "священные леса" сожгу - как нечего делать! (Немудрено, что галлы так настроены против римского владычества).
И с этими гордыми словами храбрые римляне поспешно ретируются.
Входит процессия воинов и друидов во главе с Оровезо, они возглашают прибытие Нормы и предвкушают скорую схватку с римлянами. Торжественно появляется Норма со священным золотым серпом в руке. Но первыми же словами Норма разочаровывает воинственных компатриотов: час Рима еще не пробил, еще рано нападать на чужеземцев - так написано в священной книге небесных пророчеств. Золотым серпом срезает Норма ветку омелы в знак мира и поет свою арию-молитву непорочной богине-Луне (знаменитую арию Casta Diva можно послушать в исполнении Джоан Сазерленд). В этой молитве она просит богиню вдохнуть покой в сердца воинственных галлов и принести мир на исстрадавшуюся землю.
Галлы нехотя соглашаются подождать с началом восстания, но только не очень долго. Своей первой жертвой они выбрали Поллиона. Норма обещает наказать ненавистного проконсула, но она слишком хорошо знает, что не сможет этого сделать - она все еще любит Поллиона и надеется на его возвращение (кабалетта Ah! bello a me ritorna).
Все расходятся. В лесу остается одна Адальжиза. Она страдает: ею нарушен обет целомудрия, который она, жрица дала богу Ирминсулу. Это прекрасный римлянин заставил ее забыть обо всем - Ах! Если бы бог мог защитить ее от искушения!
А вот и Поллион - он наконец дождался юную прелестницу. Напрасно Адальжиза пытается прогнать римлянина, он упорен и настойчив. Как и полагается в таких случаях, он уверяет наивную простушку, что без нее ему не жить, и что пусть она лучше его на месте зарежет, чем лишать своей любви (любимая тема всех теноров во всех операх). Адальжиза слабо упрекает Поллиона в том, что она теперь по его милости уже далеко не так невинна, как раньше, и угрызения совести ее замучили практически уже насмерть, а как ей было хорошо раньше, до встречи с прекрасным иноземцем!
Поллиону эта волынка начинает надоедать, и он ставит вопрос ребром: согласна ли Адальжиза ехать с ним в Рим или останется здесь? Такого развития событий девушка не ожидала: очевидно, она собиралась еще долго морочить поклонника.
- Едем в Рим! - зовет Поллион (дуэт Vieni in Roma, ah! vieni, o cara). Он обещает девушке законный брак! Перед Адальжизой встает простой выбор: либо ехать в Рим - центр цивилизации, в качестве законной жены римского проконсула, либо оставаться на родине простой, никому не нужной жрицей с сильно подмоченной репутацией. Адальжиза задумывается секунд примерно на пять - и - соглашается ехать! (Кто бы мог подумать!). Влюбленные сливаются в экстазе и договариваются о совместном отбытии в Рим.
Картина вторая: Перед домом Нормы.
Перед домом - Норма с детьми и ее приближенная наперсница Клотильда. Норма уже знает, что Поллиона отзывают в Рим, и боится, что он бросит ее с детьми. Если узнают о ее детях от римлянина, что с ними будет? Приходит Адальжиза: она хочет испросить у Нормы разрешения на побег с иноземцем (святая простота!). Она рассказывает Норме, как впервые встретилась с пришельцем: это было в храме. Он вошел - и все - жизнь решена!
"Какие воспоминания!" - шепчет Норма (дуэт Oh, rimembranza!). А Адальжизу потянуло на откровенность - она рассказывает, какими словами соблазнитель роковой объяснялся ей в любви. "Надо же! - думает Норма, - и мне ведь Поллион теми же самыми словами объяснялся и точно так же красоту мою описывал!" (Видно, у доблестного воина было заготовлено одно любовное объяснение на все случаи жизни. Когда-то давно, в молодости, он его добросовестно заучил - и вот! - ни разу не подводило!). Расчувствовавшись, Норма освобождает Адальжизу от священных обетов и разрешает ей бежать вместе с возлюбленным.
- Но кто же это? - интересуется Норма.
- Да вот он, - указывает Адальжиза на как нельзя кстати вошедшего Поллиона.
- Что ты сделала, дура! - кусает локти Поллион, но поздно!
Норма сразу же обрушивает на любовничка массу обвинений. Бедная наивная Адальжиза в трансе: оказывается, ее прекрасный принц не так прост, оказывается, у него есть жена - и кто? - Норма! (трио Oh, di qual sei tu vittima). Поллион сначала обескуражен, но быстро приходит в себя и прямо говорит Норме, что неизвестно еще, кто больше виноват в том, что случилось, и пусть небо судит, кто кого соблазнил: он Норму или она его!
Зря он это сказал: Норму уже не удержать, она - на грани нервного срыва и ненормативной лексики. Напрасно пытается Поллион увести с собой Адальжизу, она не желает иметь ничего общего с изменником и обманщиком. Скандал достигает грандиозных размеров, но никогда еще кухонная ссора не принимала таких изящных музыкальных форм!
II действие.
Картина вторая: Дом Нормы. Ночь.
В доме, на медвежьих шкурах спят дети Нормы и Поллиона. Норма решила их убить, чтобы невинные существа не были замучены галлами или не стали рабами у римлян. В чем же вина этих детей? В том, что они - дети Поллиона. Так смерть им! - и Норма заносит нож… Но что это: рука жрицы дрожит… "Батюшки! Это ведь и мои дети!" - догадалась Норма… Тогда она решает отдать своих детей Адальжизе, чтобы та вместе с Поллионом увезла их в Рим, сама же Норма хочет для себя лишь смерти. Она велит Клотильде привести юную жрицу.
Приходит заплаканная Адальжиза. Норма велит ей поклясться сделать все, чего бы она, Норма, ни попросила. Адальжиза клянется, и Норма излагает ей свой план. Но Адальжиза отказывается: она больше не любит Поллиона, она хочет вернуть его Норме! Адальжиза указывает Норме на детей и напоминает ей о ее материнском долге (красивейший, какой-то сомнамбулический дуэт Mira, o Norma). Адальжиза обещает Норме, что уговорит Поллиона вернуться к жене и детям, или она останется с Нормой и вместе с нею и детьми скроется от людей. Норма соглашается. Дамы прекраснодушно решают остаться навеки подругами и вместе преодолевать невзгоды судьбы (блестящий финал дуэта Si, fino all"ore estreme - можно послушать в исполнении Марии Каллас и Джульетты Симионато).
Картина вторая: Священный лес друидов.
В лесу собрались галльские воины, они тоже узнали, что проконсул уезжает в Рим, и не хотят отпускать ненавистного угнетателя живым. Они ждут лишь сигнала богов для начала восстания. Приходит Оровезо и приносит плохие новости: Норма все еще не хочет начала войны. И воины, и Оровезо обескуражены, но не могут идти против воли богов.
Картина третья: Храм Ирминсула.
Норма ждет результата миссии Адальжизы: удастся ли ей уговорить Поллиона не бросать ее, Норму, и детей? Страшные минуты длятся так томительно…
Приходит Клотильда и сообщает, что Адальжизе не удалось переубедить Поллиона. Наоборот, встретив сопротивление, страстный римлянин совсем потерял голову от любви и поклялся выкрасть прекрасную Адальжизу прямо из храма. В ярости Норма бросается к священному гонгу и ударяет в него три раза - это сигнал к началу войны!
Вбегают Оровезо и друиды. Звучит воинственный хор. А тут и Поллиона приводят, его захватили, когда он проник в обитель девственных жриц и пытался похитить одну из них. Его ждет смерть, Норма сама хочет нанести удар, но рука ее уже не в первый раз дрожит, и она просит всех выйти и оставить ее наедине с Поллионом. Публика удивлена, но не возражает. И вот бывшие возлюбленные наедине, впервые с начала спектакля.
- Ну вот ты и в моих руках… - констатирует жрица (сцена In mia man alfin tu sei). Она предлагает Поллиону сделку: он навсегда отказывается от Адальжизы, а она гарантирует ему жизнь. Но гордый Поллион даже слышать об этом не хочет. Тогда Норма обещает зарезать детей и сжечь Адальжизу на костре. Поллион сломлен, он на коленях молит Норму о милосердии, но слишком поздно!
Поллион хочет отобрать у Нормы нож, чтобы убить себя и защитить невинных, но Норма зовет жрецов и воинов, она хочет объявить имя жрицы, которая предала Родину и теперь будет отвечать по всей строгости друидических законов за свое страшное злодеяние. Норма называет ее имя - это она сама, Норма. Все впадают в ступор, никто не может этому поверить. Это - невозможно!
- Теперь ты должен понять какое сердце ты предал, какое сердце потерял, - обращается Норма к потрясенному Поллиону (сцена Qual cor tradisti). Напрасно ты пытался бежать от меня, жестокий римлянин: так решили силы, которые сильнее и тебя и меня. Мы будем вместе всегда - и в жизни и в смерти, и на этом костре, который сейчас навеки свяжет нас, мы будем вместе!
- Слишком поздно я понял, какая ты необыкновенная, прекрасная женщина! - проникся Поллион, - моя страсть горит с новой силой, не проклинай меня в свой последний час, ибо я и умирая буду твердить, что люблю тебя…
- Батюшки! А как же наши дети? - в очередной раз догадалась Норма. Она обращается к Оровезо с просьбой взять ее детей под опеку и быть внукам верной защитой. Оровезо сначала потрясен сообщением, что он к тому же еще и дедушка, но соглашается принять детей. Норма и Поллион счастливы - теперь они взойдут на жертвенный костер со спокойной душой, чтобы соединиться уже навечно.
Призрачная справка:
"Норма" - вторая из двух опер Беллини, что планировались летом 1830 года в Милане (за них Беллини заплатили невиданный до сих пор гонорар в 12 000 лир).
Романи, как и было широко принято в те годы, "лепил" либретто из того, что "под руку попадётся", и из написанных ранее. Беллини же "мешал" ему постоянно, пересматривая и урезая либретти. Беллини, например, отказался от сцены сумасшествия, где Норма должна была прыгнуть в пропасть (композитор, по-видимому, предвидел, что когда-нибудь это сбудется в "Тоске").
Вообще, Беллини очень много работал над "Нормой", написав, согласно документальным свидетельствам, не менее восьми вариантов арии "Casta Diva". Очень много вариантов осталось от Дуэта в Первом акте Адальджизы и Поллиона; кроме того, композитор полностью выбросил симфонию, заменив её новой (существующуей поныне).
Также Беллини менял трио в конце Первого акта - возможно, для постановки в Бергамо под его руководством в 1832 году.
Существующие сегодня партитуры "Нормы" проблематичны, включая издания Monterosso, 1973; Braner, 1976 - a клавир, изданный Boosy (London, 1848) включает много разночтений с Ricordi.
Далеко не простая роль Нормы была написана для Джудитты Пасты; в отсутствие своего любимого тенора Рубини, партию Поллиона композитор написал для могучего ветерана Доменико Дондзелли - чем во многом и объясняется отсутствие в роли Поллиона "заоблачных" пассажей. Адальджиза, ныне обычно отдающаяся меццо-сопрано, была написана для высокой сопрано Джулии Гризи (позже она сама стала не только знаменитой Нормой, но и Эльвирой в "Пуританах"). Вокальная строчка роли Оровезо была также изначально ограничена вокальными данными Винченцо Негрини.
Премьера прошла без успеха; отчасти этому способствовал финал первого акта, заканчивавшийся трио, а не более сложным (как было принято тогда) ансамблем.
Тем не менее, "Норма" быстро стала популярной. Она была поставлена в Неаполе, Бергамо и Венеции в 1832 и в Риме в 1834 году.
Вскоре "Hорма" была дана в Вене (на немецком) в мае 1833; в Лондоне - в июне того же года.
Вагнер дирижировал "Нормой" в Риге в 1837 году, а в Париже даже дописал арию для Оровезо (имея в виду Луиджи Лаблаша) "Norma il predisse", которая так и не исполняется (WWV 552). "Норма" была исполнена в Нью-Йорке (на английском) впервые в 1841 году; пела Гризи. Первое представление в Метрополитен (на немецком) - в 1890 (Лилли Леман). Роза Понсель спела свою первую Норму в Мет в 1927 году, а Мария Каллас дебютировала в этой партии в Лондоне (1952), затем в своём американском дебюте (Чикаго, 1954) и в своём первом появлении на сцене Мет в 1956 году.
На русской сцене опера была впервые поставлена в 1837 году (Мариинский театр, Петербург).
Призрак Оперы